Первый американец. Загадка индейцев доколумбовой э - Страница 103

103

Ацтекское слово «ат-лат-ль» пришло к нам от испанцев, ко-торие видели это оружие в действии. Атлатль состоит из короткого, максимум в 60 см, куска твердого дерева, имеющего на конце петлю, в которую проходят пальцы охотника, а на другом конце находится глубокая зарубка. В нее закладывается конец древка короткого копья. Затем человек размахивается атлатлем, служащим продолжением руки, и бросает его по дуге снизу и вперед, причем в кульминационный момент движения копье вылетает из зарубки со значительно большей поступательной силой, чем при обычном броске рукой. В этом оружии используется центробежная сила, и если его не считать значительным изобретением каменного века, то что же тогда назвать изобретением?

Конечно, мы не знаем имени этого Эдисона каменного века. Мы даже не знаем, где изобрели атлатль. Возможно, как стрелу и лук, его изобрели во многих местах земли приблизительно в одно время; впрочем, и Эдисон должен был оспаривать приоритет различных изобретений.

И все же, когда держишь в руках эти узкие наконечники, трудно себе представить, что древний охотник с их помощью успешно охотился на мамонта и бизона. Это неправда, что наконечник может так много рассказать нам о доисторических людях, как керамика о более поздних. Но если мы чисто статистически можем констатировать, что фолсомские наконечники находили главным образом в ребрах бизонов, а более древние наконечники типа Кло-вис в основном в ребрах мамонтов, то и это говорит уже о многом. Чтобы представить себе жизнь древних охотников и повседневную борьбу за существование, необходимо воображение.

Ряд археологов образно описали сцены доисторической охоты. Им пришлось прибегнуть к помощи фантазии. Наконечник копья в музее ничего нам не расскажет, если мы не представим себе, как он вонзился между позвонками мамонта или бизона, сразив его насмерть. Поэтому мы процитируем описание охоты на бизонов, как ее себе представлял Джон М. Корбет:

«Десять тысяч: лет назад усталые и голодные охотники осторожно приблизились к группе бизонов, не без труда отогнанных от основного стада. Десять бизонов наконец остановились у маленького источника в изгибе каньона, чтобы напиться и насладиться густой высокой травой. Полтора дня охотники следовали за стадом в надежде, что животные перестанут бояться и их можно будет окружить и подкрасться для нанесения смертельного удара.

Наконец — это мгновение настало. Двое охотников с противоположных сторон осторожно взобрались на откосы каньона в поисках места, откуда они смогли бы сбросить на животных большие куски скал или метнуть свои смертоносные копья. Глубоко внизу их терпеливо ожидали пять соплеменников, спрятавшихся в высокой траве или за утесами. Когда первые двое заняли удобную позицию, предводитель дал сигнал. В то же мгновение вниз на вспугнутых бизонов полетели камни, засвистели в воздухе копья и вонзились в животных; один или два пролетели мимо, остальные достигли цели. Окрестности огласились торжествующими возгласами. Перепуганные животные, описав несколько кругов вдоль берегов водоема, устремились на открытое и безопасное место. Один бизон был ранен, и копье, раскачиваясь, торчало в его ребрах. Охотники сконцентрировали внимание на этом животном, и еще три копья достигли цели, и животное рухнуло, катаясь в предсмертных судорогах. Два других бизона лежали без движения у водоема, маленький теленок, прихрамывая, пытался вырваться на открытое место, но его быстро добили. Остальные шесть бизонов сквозь кусты и высокую траву скрылидь в западном направлении»3.

Можно продолжить описание этой доисторической сцены: представить, как охотники разделывали туши, вырезали мягкие части, такие, как сердце, почки, печень, и сразу же их пожирали, а затем сочные куски взвалили на плечи и потащили к стоянке, в то время как остальные соплеменники сдирали драгоценные шкуры; можно себе вообразить радость женщин и детей, встречавших охотников у костров.

Приблизительно так же проходила охота на мамонта. У человека почти безволосого, сравнительно слабого и самого уязвимого из всех млекопитающих была хорошо развита рука, а в ней копье.

Вряд ли небольшая группа охотников могла напасть на мамонтов в открытом поле; это было бы самоубийством. Без сомнения, они использовали условия местности, чтобы устраивать западни, ямы, покрытые кустарником, проваливавшимся под грузными животными. Часто они окружали животных в расселинах у источников в глубоких сырых оврагах, где выходы можно было загородить стволами деревьев или камнями, а затем нападали на них с безопасного расстояния, и наступала кровавая развязка. Мы знаем много примеров, когда бизонов или мамонтов загоняли на край крутого обрыва, откуда они падали с переломанными ребрами на дно, беззащитные против копий и камней. Но как их загоняли?

Наконец мы подошли к тому оружию древних охотников, о котором до сих пор не упоминали. Самому страшному оружию человека с древнейших времен, перед которым трепетал любой зверь, к огню.

Это подвело нас к вопросу, который давно собирается задать читатель, наслушавшийся о вымерших животных. Почему, собственно говоря, эти животные вымерли? И почему человек не вымер вместе с ними?

Скажем сразу: по этому поводу есть много теорий и еще нет ответа. В 1965 г. конгресс специалистов посвятил этому вопросу свою работу, а ее результаты были опубликованы в 1967 г.4. Они показали, что различия во мнениях очень велики.

103